Анализ рисунка в гештальт-терапии. Часть 1.

Мы хотим познакомить Вас со статьей Даниила Хломова, которая посвящена анализу рисунка в гештальт-терапии.

Краткая биографическая справка:

Даниил Хломов, психотерапевт, гештальт-аналитик, директор и руководитель долговременных обучающих программ Московского Гештальт-института, Президент Ассоциации психологов-практиков, член Международной Ассоциации Групповой Психотерапии, член FORGE — международной тренерской федерации в области гештальт-терапии, член Совета Международной ассоциации развития гештальт-терапии (AAGT), постоянный тренер международных программ по гештальт-терапии (Германия, Франция, Великобритания, США)

Источник — Сборник Московского Гештальт Института. Гештальт-2012. Специальный выпуск «Арт-терапия в гештальте». Составитель и редактор: Денис Н. Хломов.

 

Связь гештальт-подхода с визуальным восприятием совершенно очевидна. Все основные принципы гештальт-психологии были выяснены на примере организации визуального восприятия человека. (Недаром слово «гештальт» одновременно обозначает и «образ», в первую очередь — визуальный образ). По психотерапевтическому смыслу точно так же восприятие зрительных образов — это система более архаическая, и она относится к различению себя и не себя, т.е. некоему первичному выходу человека из пренатального слияния.

В общем, за счет дистантного, зрительного восприятия человек может дистанцироваться от окружающих объектов, воспринимать какие-то как приближающиеся, а какие-то как удаляющиеся и т. д. В этом случае, если зрительная система нарушена, то это как-то компенсируется слуховой системой, но в принципе картинка мира формируется на основании зрительных восприятий. И в этом смысле зрительное восприятие — это самая ранняя система распознавания, потому что то, что касается речевой системы осознавания, которая развивается позже, — это уже следующий этап и этап во многом выученный.

Если ребенка не учить говорить, то он не начнет говорить; если ребенок, например, по рождению француз, но об этом не знает, а живет в России, то говорить будет на русском языке. Это система обучаемая. Но где бы, в какой стране ни был ребенок, визуальное восприятие будет организовано одним и тем же способом. Другое дело, что потом культурное значение разных символов, разных цветов в разных культурах различно, и это действительно накладывает очень большой отпечаток на восприятие всего окружающего. Например, обилие светлого тона в комнате на группу китайцев навевало бы траурное настроение, — приблизительно так же, как для нас сидеть в помещении черного цвета.

То есть то, что относится к разным цветовым кодам восприятия и к кодам, которые связаны с организацией образов, имеет достаточно существенное значение. В ряде культур, например, округлые формы являются нормальными, а угловатые формы связаны с определенной тревогой. И именно поэтому, например, при исторической культурной революции, связанной с готикой, шрифтами, каждый готический знак, объект является некоторым агрессивным символом, символом некоторого устрашения человека.

Информация, которая заложена в зрительном восприятии, достаточно важна и часто довольно архаична, особенно на уровне восприятия цветов, форм, характера движений и т. д.

Именно поэтому гештапьтисты, начиная с самой первой их группы, достаточно часто прибегали к использованию рисунков. Недаром эта техника в своих начальных принципах была сформирована Фрицем Перлзом, который, кстати, имел минимальное образование в области рисования (на любительском уровне). Существует достаточно много пейзажей, картинок, которые он рисовал в разных местах. Книгу «Внутри и вне помойного ведра» он также иллюстрировал своими рисунками, которые были у нас опубликованы в выпуске «Гештальт-98».

Лора Перлз с самого начала была психологом, которая работала в области связи между мышлением и восприятием. Следующий человек, переходный от старшего поколения к младшему -фактически его относят иногда к первому поколению, а иногда ко второму — Иозеф Зинкер. Основное его занятие — также арттерапевтические методы и т. д. Использование техник арттерапии, рисуночных техник в гештальте — достаточно большая традиция. Поэтому то, о чем я будут дальше писать, — всего лишь небольшой кусок того, что наработано. Можно посмотреть некоторые общие вещи: в книжках Зингера и в книжках по работе с детьми — В. Оклендер и Г. Шоттенлоэр.

При обсуждении особенностей организации восприятия в гештальт-подходе мы обозначили эту основную форму — отношение между фоном и фигурой — и некоторые принципы проявления, возникновения фигуры на фоне. Связующим материалом для образования фигуры служат потребности человека; собственно они и поддерживают энергетически образование фигуры. И в этом смысле всякий образ — это некоторая фигура в контексте. Образ — это всегда в какой-то степени отражение потребности человека, который этот образ осуществляет. Это то, что присутствует в каждой картинке, и поэтому в каждом рисунке есть некоторая потребность, которая спроецирована вовне в форме фигуры.

Образ — это достаточно большая структура, включающая, во-первых, фигуру, во-вторых, собственно фон, в-третьих, отношение между фигурой и фоном (возможна конкуренция с какими-то другими фигурами). Получается, что образ — это нечто достаточно большое. В образе, который создает человек, присутствует и время. Например, человек рисующий цапель на болоте, предполагает, что они после этого идут или летят, или еще что-то делают. Это является частью образа. И поэтому про соотношение рисунка и образа можно сказать, что рисунок — это некоторая вырезка из образа. Рисунок всегда уже, чем образ.

Из этого вытекает один из известных технических приемов, связанный с тем, что бы дополнить образ дальше. Человек изображает какое-то неприятное для себя событие. И дальше я могу попросить этот рисунок нарисовать на более широком листе, чтобы за счет увеличения фона несколько уменьшить эмоциональный накал, который происходит в этой части и чтобы посмотреть всю структуру фона, который находится дальше. Фон действительно достаточно сильно меняет содержание. Вырезка из образа может быть различной. Это может быть очень активное приближение: такое, что мы не видим полный образ, а видим только некоторую деталь. Т. е., скажем, в рисунке, в котором человек изображает свою агрессию, мы можем обнаружить только одну лапу животного, а самого животного нет. На самом деле, если есть лапа, то есть и все животное. И даже, если человек говорит, что этот образ пришел ему во сне, и само животное он не видел, значит, остальной образ был как-то разрушен. И тогда вполне возможно, что правильным будет достроить образ, начиная от лапы или от этого маленького фрагмента до полного с тем, чтобы возможно было получить не только этот элемент агрессии ниоткуда, а как бы всего субъекта агрессии, т. е. узнать, кто это такой.

 

 

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *