Те образы, которые появляются на рисунках — это всегда образы откуда-то. В принципе тех образов, которых человек никогда не видел, он не может сделать. То, что делается, делается из какого-то готового материала. Поэтому если вы видите у человека на рисунке какой-то законченный образ, законченную фигурку, то будьте уверены, что где-то он ее видел. Если там нарисован стог сена, то вы точно можете выяснить, где, как, в какой ситуации этот стог сена был — был ли на иллюстрации, то ли на другой картинке, репродукции, то ли в реальности. Где-то человек этот стог сена видел. В этом смысле каждый из элементов, фрагментов большого рисунка -что-то, что связано с реальностью.
Существует такой жанр, как экспрессивные рисунки, где образ как таковой отсутствует. И в таком случае самым важным для человека, который это делает, является некоторое ощущение, которое он таким способом хочет передать. Экспрессионистские рисунки с закрашиваниями, вспышками, с неясными, абстрактными формами — это определенное выражение эмоциональности. Мы можем всегда найти чувство, которое за этим стоит, вычленить. Такие рисунки отличаются, поскольку они с самого начала — попытка выразить какую-то эмоцию, попытка отделиться от какого-то своего чувства, выйти из конфлюэнции с каким-то чувством. Пока я это чувство испытываю полностью, я нахожусь с ним в конфлюэнции и недееспособен. Когда я выразил его экспрессионистским способом, я как бы освобождаюсь от своего чувства и могу уже с ним что-то сделать.
Таким образом, соотношения образа и рисунка очень важны и очень интересны. Например, рисует человек какую-то сцену или какой-то прекрасный пейзаж. А вы попробуйте выяснить, с какой точки он это рисовал! Очень интересные иной раз получаются вещи. Этот кровавый пейзаж битвы человек рисовал как будто с балкона домика, с третьего этажа, куда вышел с чашкой чая. А иной раз этот прекрасный домик нарисован со свалки, т. е. сам сидит на вонючей свалке и видит перед собой прекрасный домик. Поэтому отношение контекста, т. е. точки, где находится смотрящий, — самое главное. Это некоторая собственная позиция рисующего, т. е. того, кто видит этот образ. Картина сделана таким образом, что мы всегда разделяем того человека, кто эту картину писал в тот момент и где он находился, и то, что собственно изображено. Вроде человек этот удаляется. И все это можно узнать только у самого человека, а где он сам находится?
Это важный момент. Он, например, отражен во многих канонических вещах, например, в отношении той же китайской живописи: там расписаны и зафиксированы те точки, с которых может писать художник — есть глубокая даль, высокая даль и т. д. Рисунок, который вы видите, — это некоторый фрагмент образа. И поэтому первое действие с рисунком, которое вытекает из сказанного, -вы можете попросить какие-то части рисунка увеличить, какие-то части уменьшить, дорисовать что-то еще и т. д. Например, в том случае, когда человек рисует одну агрессивную лапу, а целиком зверя не рисует, работа над тем, чтобы этого зверя прорисовать — это и есть по сути вполне терапевтическая работа, т. е. поддержка некоего осознания собственной агрессивности.
Из статьи Д. Хломова «Анализ рисунка в гештальт-терапии»
Читать также: