Следующее — то, что относится к подготовке рисунка. С какой стати клиент делает рисунок? В некоторых случаях клиент делает рисунок спонтанно — это должен быть какой-то уже очень «отвязанный» клиент, потому что большинство из вас, понятное дело, никаких рисовальных принадлежностей с окончания школы в руки не брали, кроме разве что такой же психологической оказии. Поэтому если вы хотите предложить человеку какую-либо арттерапевтическую технику, связанную с рисованием, то это всегда связано с преодолением барьера (который иногда составляет лет 25-30) с соответствующими ощущениями. Вполне возможно, что для части людей предложение нарисовать что-то может нести в себе оттенок унижения, типа: это ведь дети рисуют, а чего же я будут рисовать! Соответственно, придется немножко поддержать и обозначить достаточное уважение к человеку с тем, чтобы преодолеть унижение, чувство что «терапевт здесь главный», а он какой-то идиот и рисует плохо.
Второе, с чем тоже придется столкнуться, — это чувство стыда, которое всегда соответствует освоению нового. Здесь также на этапе начала рисунка клиент точно нуждается в поддержке. В группе это делать легче в том отношении, что видно, что определить на этом конкурсе рисунков самого способного художника явно не представляется возможным.
В каком случае стоит прибегать к рисунку? Рисунок — это достаточно сильное средство выражения и достаточно сильное средство интеграции. В общем, как правило, в процессе рисования человек интегрируется. И если какие-то свои чувства, переживания человек не может интегрировать, то когда вы ему предложите нарисовать это чувство, переживание (на что это похоже), то, вероятнее всего, это чувство объединится, интегрируется и предстанет в каком-то единстве с большей силой.
В каком еще случае можно рисовать? В случае очень сильных интеллектуальных игр. Дело в том, что рисунок — это то, что полностью проконтролировать нельзя. Почему — следует из разных уровней анализа рисунка. Что касается разных уровней анализа рисунка: это некоторым образом, руководство к тому, как цепляться к рисункам других людей. Или не цепляться. Потому что в общем говорить об этом как о средстве четкой диагностики достаточно сложно. В терапии вообще без человека диагностика невозможна. По поводу ваших подозрений, относящихся к тому, что у человека что-то так, а не этак, что отсутствие окон в домике означает аутизм — вы его спросите! И потом уже делайте выводы. Никаких действий в гештальт-подходе без самого человека не предусмотрено. Поэтому дальше то, что я буду говорить в отношении анализа рисунка, — это только ориентировки, т. е. способ за что-то зацепиться, некоторые категории, которые могут оказаться достаточно полезными.
В отношении получения рисунка есть еще один важный момент. Раз речь идет о творчестве, то лучше, чтобы у самого проводящего этот рисунок было меньше условностей. Какого рода? Условностей вроде того, что у меня обязательно должен быть набор всего, что может человеку прийти в голову для того, чтобы рисовать: чтобы были мелки, пастели, карандаши, фломастеры; и чтобы бумага была такая, а не другая. Это все важно, но в общем совершенно не обязательно, потому что для того, чтобы рисовать, достаточно любого пишущего предмета. В общем-то и ручкой можно нарисовать на листочке бумажки. Другое дело, что мы не сможем тогда воспользоваться той информацией, которая заложена в цвете. Если мы предоставляем человеку больше возможностей: разные варианты пишущих принадлежностей, красок, бумаги, то соответственно у нас больше возможностей для анализа.
И вот человек вам нарисовал рисунок, ну, например, какой-то фрагмент сна. Какого сна? Да какого угодно, хоть ту же банку нарисовать. Есть специальные техники, связанные с тем, чтобы увеличить агрессивность, взаимодействие; рисунок вдвоем; рисунок, четко ограниченный по времени, чтобы коротко сделать; или, наоборот, рисунок, который человек доводит до окончания и определяет сам. Это все разные трюки, посредством которых мы можем посмотреть, как человек относится, например, к тому, чтобы что-то закончить. Тогда я предлагаю нарисовать рисунок, спрашивая, сколько понадобится времени, чтобы ты почувствовал, что рисунок закончен. А затем смотрим, что является в этом рисунке тем, что заканчивает; как человек определяет, что ему пора это действие заканчивать.
Но тем не менее, вот сидит перед вами клиент, который наконец нарисовал свои ощущения, радостно показал вам и смотрит на вас, открыв рот и говорит: «Ну и чего?» Теперь наступает момент, когда вы со своей стороны тоже должны проявить некоторую активность и можете сказать: «Ну вот и все!» И дальше как-то пообщаться по поводу рисунка — это вполне закономерное, нормальное действие. Клиент нарисовал рисунок и показывает его вам доверчиво, с чистой душой. Отличный момент, чтобы сказать: «А на фиг ты это нарисовал?» Тем не менее, если удается оттормозить это действие и почувствовать все-таки себя арт-терапевтом, то тогда такая непосредственная реакция, конечно, не проходит. Нужна какая-то реакция более серьезная, дидактическая, которая бы помогла человеку развиться, продвинуться вперед. В этот момент оказывается очень полезной подсказка, связанная с гештальт-анализом рисунка. Речь идет о некоторых аналитических опорах на рисунок или на образ, на гештальт, в соответствии с которыми вы можете делать некоторые предположения. Эти предположения могут оказаться совсем «левыми», а могут оказаться очень правильными, и многие из них связаны с разными другими системами расшифровки рисунка. Не обязательно полностью знать все эти системы расшифровки, но важно не упускать некоторые очевидные вещи, потому что в гештальт-терапии основой является ориентировка на очевидные вещи.
Из статьи Д. Хломова «Анализ рисунка в гештальт-терапии»
Читать также:
Анализ рисунка в гештальт-терапии. Часть 1.
Анализ рисунка в гештальт-терапии. Часть 2.